Из книги "Тело не врет", Алис Миллер
Недавно я проходила мимо детской карусели и ненадолго задержалась около нее, чтобы понаблюдать за эмоциями детей. Я заметила, что у большинства двухлетних детей на лицах читалась радость. Однако так было не со всеми. Некоторые определенно испытывали и страх от того, что ехали вот так, без сопровождения и на такой скорости, да еще и за рулем. Им было немного страшно, но они также и гордились, что теперь такие взрослые, раз едут сами. Проявлялось и любопытство (что там дальше?), и беспокойство (где сейчас мои родители?). Можно было наблюдать, как все эти чувства менялись и приобретали свое выражение в неожиданных переменах.
Покинув площадку, я задалась вопросом, что происходит в маленьком ребенке одного-двух лет, когда его тело используется для сексуальных потребностей взрослого. Как мне пришли в голову такие мысли? Может быть, их вызвало то, что радость, заметная на лицах детей, содержала в себе напряжение, недоверие. Я по думала, что быстрое вращение по кругу могло показаться детским телам чем-то чуждым, незнакомым и пугающим. Именно так, встревоженно и смущенно, выглядели лица детей, выходящих с карусели и крепко цепляющихся за родителей.
Может быть, подумала я, такое удовольствие совсем не для маленькой детской души и не запрограммировано природой. Ведь карусель – это искусственная машина, с помощью которой люди зарабатывают деньги. Размышление подвело меня к основной теме: как чувствует себя маленькая девочка, подвергшаяся сексуальному насилию, в то время как ее мать, отвергающая ребенка из-за собственного несчастливого детства и скрывающая теплые чувства, совсем не прикасается к ней? Девочка настолько изголодается по прикосновениям, что почти каждый телесный контакт станет воспринимать с благодарностью, как исполнение жгучего желания. Ребенок смутно подозревает неладное, если его тело, тоскующее по настоящему общению и нежному прикосновению, эксплуатируется отцом с целью мастурбации или утверждения власти взрослого.
Может случиться так, что ребенок станет подавлять разочарование, горе и гнев по поводу предательства своей истинной сущности, невыполненного обещания, но все же будет продолжать цепляться за отца в надежде на то, что когда-нибудь он выполнит обещание первых прикосновений, вернет ребенку достоинство и покажет ему, что такое любовь. Ведь вокруг нет никого, кто обещал бы девушке любовь. Однако эта надежда может быть разрушительной.
Может случиться так, что эта девушка, став взрослой женщиной, будет страдать от тяги к саморазрушению и будет вынуждена посещать сеансы терапии. Не исключено, что она будет испытывать желание лишь тогда, когда станет причинять себе боль. Так она сможет чувствовать хоть что-то, потому что насилие отца привело к уничтожению собственных чувств, которых больше нет в ее распоряжении.
Может случиться и так, что женщина будет страдать экземой гениталий, как описывает автор Кристина Мейер в своей книге «Двойная тайна». Пациентка пришла на лечение с целым спектром симптомов, явно указывающих на то, что в детстве она подвергалась сексуальному насилию со стороны отца. У психоаналитика не возникло подозрения на это сразу, но работа велась кропотливо, и женщина смогла пролить свет на вытесненные давние истории жестокого, чудовищного насилия со стороны отца. На выяснение правды ушло шесть лет, согласно строгим аналитическим правилам, затем последовала групповая терапия и другие лечебные терапевтические меры. Возможно, срок психоанализа можно было бы сократить, если бы аналитик с самого начала рассмотрела в генитальной экземе недвусмысленный намек на раннюю эксплуатацию детского тела. Очевидно, шестнадцать лет назад врач была не в состоянии это сделать. Сама же она на этот вопрос ответила так: «Кристина не выдержала бы правды, если бы узнала ее до того, как были установлены хорошие психоаналитические отношения».
Возможно, я разделила бы эту позицию раньше, но мой опыт подсказывает, что никогда не рано рассказать ребенку, с которым жестоко обращались, о том, что вы ясно понимаете, и предложить ему свое участие. Кристина Мейер боролась за свою правду с неслыханной смелостью, и она с самого начала заслуживала, чтобы ее вывели на свет и помогли ей. Женщина всегда мечтала о том, чтобы психоаналитик обняла ее и утешила хоть раз, но врач оставалась верна своей школе, а потому так и не исполнила безобидного желания Кристины. При этом она могла хотя бы дать понять своей пациентке, что существуют любящие объятия, которые уважают границы другого и все же дают понять, что она не одинока в этом мире. Сегодня, когда существуют всевозможные виды телесной терапии, эта упрямая позиция психоаналитика, все же шокированного трагедией пациентки, может показаться странной, но с точки зрения психоанализа она абсолютно нормальна.
Я возвращаюсь к отправной точке этой главы и к маленьким детям, которые кружатся на карусели и чьи лица, помимо радости, выражают страх и дискомфорт. Необязательно сравнивать эту ситуацию с инцестом, это, скорее случайная идея, которая пришла мне в голову. Однако факт противоречивых эмоций, с которыми мы (как дети, так и взрослые) нередко встречаемся, можно воспринимать вполне серьезно. Мы, будучи детьми и не проясняя собственных чувств, часто сталкиваемся с хаосом, который повергает нас в серьезную неуверенность. Чтобы избежать растерянности и смятения, мы прибегаем к механизму самодистанциирования и вытеснения. Мы не чувствуем страха, мы любим наших родителей, доверяем им и стараемся во что бы то ни стало удовлетворить их желания, чтобы они были довольны нами.
Позже страх проявляется в партнерстве, и мы его не понимаем. Мы хотим и теперь, как в детстве, безмолвно принимать противоречия другого человека, чтобы быть любимыми, но наш организм предъявляет свои требования к истине и порождает симптомы, если мы по-прежнему не хотим признать страх, гнев, возмущение и ужас ребенка, подвергшегося сексуальному насилию. Однако даже при лучших намерениях мы не сможем обнаружить то, что происходило в раннем детстве, если будем пренебрегать настоящим. Только устранив сегодняшнюю зависимость, мы сможем возместить ущерб, то есть четко увидеть последствия самой ранней зависимости и покончить с ней.
